Уже спустя сутки после пожара в Нотр-Дам-де-Пари тысячи статусов в социальных медиа воодушевленно и эмоционально описывали пожертвования именитых французских семей, которые выделили более $700 млн (сумма меняется каждый день) на восстановление собора, построенного на месте первой христианской церкви Парижа.
Наряду с новостями о благородстве семей Арно, Пино и компании Total начали проводить параллели с тем, как реагирует Запад на происходящее на Ближнем Востоке. После разрушения Мечети Омейядов в Алеппо (старейшая мечеть города, где, по легенде, находится могила пророка Закарии), имеющей 1350-летнюю историю, не было столь громкого информационного ажиотажа, как в случае с пожаром в Нотр-Даме.
И дело тут далеко не в том, что пожар в Париже затронул сердца миллионов, став для многих личной трагедией. И не в том, что за пылающим собором в режиме реального времени наблюдали сотни миллионов людей по всему миру. Вопрос не в том, что обсуждение разрушения Мечети Омейядов ограничилось парочкой новостей. Проблема даже не в противостоянии христианского и мусульманского мира, о чем могут сказать некоторые.
С начала 1970-х годов Запад активно имплементирует концепцию социальной ответственности. Именно она мобилизует компании и отдельных людей учитывать интересы общества и, соответственно, повышает качество его жизни в целом. На Западе эту концепцию, которая уже вышла далеко за рамки корпоративности, очень четко сформулировали так: concept of giving back to society (концепция отдачи обществу). Итог – в последние 50 лет данный уклад поведения изменил многие сферы жизнедеятельности западного общества.
К сожалению, мусульманский социум (умма), в отличие от западного мира, концепцию социальной ответственности воплощать в жизнь, мягко говоря, не торопится. Несмотря на то, что немалое количество весьма богатых людей из мусульманских стран живут и работают в Европе и могли бы перенять имеющийся опыт, никакие разрушения, пожары, бомбежки или иные катаклизмы не вызывают у них подобной реакции.
У компаний и людей, которым принадлежат многомиллиардные бизнесы по всему миру, не делали ничего подобного не только во время разрушения Мечети Омейядов в Алеппо, но и когда ИГИЛ взорвал центральную библиотеку Мосула, уничтожив 8–10 тыс. книг, среди которых – древние труды по философии, истории, культуре. Сотни тысяч страниц колоссальной исторической и художественной ценности оказались безвозвратно утраченными.
Даже когда уничтожалась историческая мечеть Марьям хатун 1821 года постройки на западе Мосула, мечеть "Султана Ваиса" (1838 год) и мечеть, построенная во время халифа Омара и названная в его честь, не было ни действий, ни шагов, которые приковали бы внимание мировой общественности к произошедшему. Речь ведь не только о сооружениях исламской культуры. Ближний Восток – это хранилище жемчужин мировой цивилизации, которые уничтожаются или стираются с лица земли.
Как ни крути, но один из корней проблемы – в отсутствии культуры социальной ответственности на Востоке, который даже несмотря на наличие среди столпов ислама обязательных пожертвований (зякат), не мотивирует бизнес и частных лиц на активное социально ответственное поведение. Сюда можно добавить и другие причины. Но одна из них уже очевидна.
Поэтому пока исламский мир не трансформирует концепцию социальной ответственности из обычной филантропии в образ жизни и мышления, добиться столь блистательного эффекта общественного согласия и взаимодействия, которые весь мир наблюдал после пожара в Париже, к сожалению, будет невозможно.